О том, что чудо приходит к нам не тогда, когда мы его ждём, а когда ему этого захочется. Поэтому мы не всегда бываем готовы разглядеть (узнать, понять) его, это чудо, и по-настоящему оценить.

О том, что прекрасное может быть грустным – и это нормально. (Вспомни, большинство по-настоящему красивых мелодий – грустные!) Потому что именно грусть делает душу тоньше.

О том, что человек тоже может оказаться чудом…

Я никогда не спала с мишками, как, впрочем, и с другими игрушками. Я спала с кошками. И по сей день ловлю себя на ощущениях, что когда это пушистое и тарахтящее безапелляционно укладывается у меня на сердце (а Нора ложится строго в области моего сердца), мне становится спокойнее.

Правда недавно меня посетила мысль: а может, это я выступаю у неё в роли игрушечного медведя? Может, это у неё проявляется чувство одиночества?

В итоге всё нормально: дурацких поступков не совершено, «никому не нужная откровенность» так и не дошла до адресата, а прощение… Да ещё неизвестно, как на это отреагируют… Ещё на грубость нарвёшься.. Ну, когда-нибудь потом… Не смертельно…
А всё вместе это называется «утро вечера мудренее». Мудренее ли?

Однажды я определила для себя, что утро и день – это время разума, а ночь и вечер – это время души. Ну, а дальше каждый сам решает, когда он настоящий…

нашла фотографии с Нового года в детском садике и начальных классах...хихи оказывается..а я не считала.... что я 4 года вподряд на новом году была с усиками...чернениким носиком..рыжими ушками и длинным рыжим хвостом))думаю догадались кем я была) хии такие милые фотогрфии))

Но я, кстати, говорила не о различии в поведении, а именно о качестве мыслей – о чём человек думает. Правда, ты находишься ещё в столь юном возрасте, что тебе пока простительно ни о чём серьёзном не думать по вечерам!

так вот о качестве мыслей...знаете, с утра совсем нет эмоций...они все накапливаются к вечеру и именно вечером человек пытается ими поделится и поэтому идет на какую либо откровенность или еще что подобное, а уже завтра утром нет этого настроения нет этих эмоции...поэтому бывает проще решить какую то проблему утром на чистую голову без всяких эмоции..когда в голове все разложено по полкам..можно это сделать и вечером только мало кто у меет контролировать свои эмоции вот)))

(показывают саженец) росло росло дерево...(показывают дуб) но потом пришли люди и пусти дерево по назначению (показывают пень*вид сверху*......пень уменьшается...*вид сбоку* и уже показывают бумагу талетную) дерево ростет -медленно а погибает - быстро...ГРИНпис.ру

так и у меня настроение поднимается медленно а падает быстро...как же мне научится не обращать внимания на какие нибудь мелочи? или это уже такой характер и его нужно как то воспитывать?
кстати заметила я свойство своего характера только летом...может мне нужна просто не эта обстановка...??? может я скучаю по школе и не хочу этого признавать??
хотя и в Полярном бывают такие ситуации...но ооочень редкоо

В обратном порядке закон действует крайне редко. Те, кто справляется с алгеброй (русским, физикой, химией), редко её любят, чаще они просто спокойно к ней относятся. Понимающие Малевича молча его понимают. Успешно собирающие мебель помнят о схеме только то время, пока её собирают.

Но речь не об этом. Мне кажется, что тот же закон «эмоциональной оценки непонятного» перекладывается и на людей. Те, кого мы не понимаем, нас раздражают...

Пока Горностай – мой личный переводчик – «вне зоны доступа», я перевожу эти письма сама, полагаясь на лингвистическое чутьё. С Картхи Сарафом мы соревнуемся, кто из нас хуже знает английский. Я хотя бы на предложения текст делю… Но это ему, Картхи, принадлежит закавыченная фраза в начале поста. Я вдруг посчитала необходимым, чтобы мой индийский pen-friend знал, что одна из самых светлых и красивых русских песен – «Последняя поэма» Алексея Рыбникова («Я уплываю, и время несёт меня с края на край…»)- написана на стихи великого индийского мыслителя и поэта Рабиндроната Тагора. Я переслала файл Картхи, и получила в ответ фразу, которую ты прочитала. И поняла, что, несмотря на плохой английский, различие культур, воспитание, образ мышления и многое, многое другое, мелодию души он всё-таки услышал… Письма Картхи несут на себе отпечаток чисто индийского воспитания и мировосприятия – они пронизаны трепетным уважением к собеседнику. «Позволь пожелать мира и покоя твоей семье и друзьям…» Невольно подхватываешь эту волну глубочайшего почтения, начинаешь отражать её сам, и, Господи, неужели это я, такая вся насквозь гармоничная и умиротворённая, рычала сегодня днём на …кого-нибудь из вас?

Письма Каори Ясуи из Йокогамы – это просто олицетворение вежливости и такта. Причём не офисного этикета, а именно какого-то врождённого отсутствия агрессии в какой бы то ни было форме. Ну, человек так мир чувствует… И опять вспоминаешь себя – становится стыдно: вот живёт же человек, и его смирение не кажется слабостью, скорее, наоборот, силой. А мы тут машем руками и, наверняка, выглядим при этом нелепо, даже если машем мысленно…

Карлос Хенрике Веас. Чили. Ранкагуа. Мне кажется, Карлос был индейцем. И не только в предыдущей жизни. От писем Карлоса веет какой-то внутренней силой. А ещё есть ощущение, что Карлос просто не способен кривить душой. Ему нравятся все фотографии о России, которые я ему пересылаю – по его словам. И я ему верю. Потому что мне они тоже нравятся. Ведь это моё виденье России.

Хьюго Рамирес Санчес. Ну, кому ещё могло прийти в голову прислать мне по электронной почте коллекцию роз? Просто так, без повода. Хотя есть ощущение, что в Боливии каждый день – праздник. На самом деле - это здорово, когда кто-то просто так может прислать тебе коллекцию роз. Потому что праздник, который врывается в твою жизнь неожиданно, всегда немного похож на чудо. А чудеса напоминают, что жизнь прекрасна своей непредсказуемостью.

Самый тонкий и глубокий мыслитель, чуть грустный, как сказки Андерсена, – поляк Веслав. Веслав пишет по-русски, и от его игры словами, маленьких забавных грамматических неточностей, то, о чём он пишет, кажется мне ещё более пронзительным. Веслав очень мудрый человек. И я очень благодарна ему, потому что в его письмах есть что-то такое, на что сразу откликается душа. Какая-то щемящая искренность. Польша для меня – это Веслав.

Периодически я думаю о том, почему я не веду такую переписку в России. Знаешь, мне кажется, что мы, русские, не так дорожим общением. Легко заводим новых друзей и легко их теряем с течением жизни. Списываем всё на занятость, отсутствие времени или вдруг понимаем, что писать-то, в общем, не о чем. Мне не хочется думать, что интерес ко мне моих зарубежных друзей вызван только тем, что я живу в другой стране. Мне кажется, нас связывает нечто более глубокое. Ведь подобное притягивает подобное…

Человек живёт в нашем сознании таким, каким мы запомнили его при очном общении. Проходит некоторое время, человек меняется. И вот вопрос: готовы ли мы принять его таким, каким он стал, а точнее, каким себя позиционирует (ведь не факт, что то, что человек пишет у себя на стене, – это истинное отражение сознания, а не очередная поза). Но, так или иначе, забравшись инкогнито на страницы некогда знакомых мне людей, я была не то, что разочарована, я была расстроена. Вся эта полунецензурная, а иногда и открыто нецензурная лексика, эти своеобразные изречения, эти «приколы» - вот это всё, что осталось от когда-то милого молодого человека? Интересно, а что бы он испытал, узнав, что я брожу по его страницам…Нет уж, пусть живёт в моей памяти то последнее ощущение этого человека, которое я почувствовала когда-то. А если доведётся свидеться вновь, что ж, я буду узнавать его заново, полагаясь, опять же, на свои ощущения, а не на записи на стене, адресованные, быть может, другому читателю….

P.S. Человек научился создавать нехитрые рекламы самого себя и разучился писать письма…Письма, в первую очередь, помогают пишущему понять самого себя – но у людей, похоже, нет больше этой потребности. Её вытеснила другая потребность- искусственно создать некий имидж и убедить остальных в том, что он настоящий. Грустно.

Второй раз я задумалась над этим вопросом, когда закрыли нашу школу. Закрыли бессовестно, беспринципно, подло. Закрыли абсолютно нормальную, сильную школу с крепкими стенами и большим, дружным ученическо-учительским коллективом. Именитые депутаты, представительные люди у власти доказывали нам, что в гипсокартонных стенах здания школы №7 мы обретём счастье. А мы обрели там только постоянную духоту – гипсокартон «не дышит». Меня поражало тогда, как на наши тщетные попытки объяснить, что наша школа – первая на Северном флоте – это реликвия всего города и флота, серьёзные дяденьки отвечали: «Какая вам разница, переедете в другое здание вместе со своей историей, номер школы же сохраняется…» Мне это казалось циничным. А потом я поняла: эти люди никогда не любили ту школу, в которой они когда-то учились. И вряд ли они помнят, как звали их первую учительницу. Потому что, если по-настоящему любишь свой дом, никогда не поднимется рука разрушить чужой.

Я подумала о том, что любовь к своей школе в чём-то сродни любви к матери: по ощущениям, по трепету, по чувству благодарности и признательности. А ещё я подумала, что те, кто не любит свою школу, вряд ли могут любить Родину…